и отдельно хочется разобрать образ человеческого мальчика, которого усыновила мама коза. другие дети тоже сильно травмированные, с лёгкостью принимают маму в качестве своей семьи и скорее всего, они либо её родные, либо сиротки, которые толком себя без неё и не помнят, тем временем как мальчик глубоко привязан к собственному отцу насильнику (и злому волку заодно) и нам идеально дают понять природу их отношений. отец беспокоится лишь потому что пропал тот, кого можно использовать для удовлетворения своего желания власти над ним, что заметно не только по срыванию одежды, но и по тому как отец прилынивает к шее сына, говоря, что тот всегда должен быть с ним и облизывает его в обличии волка. это идеально без лишних слов иллюстрирует то, что для мальчика такое уже не в первой и хорошо показывает проблему инцеста в семьях и сексуального насилия со стороны родственников, а также груминг, благодаря которому мальчик, в отличие от козлят, смотрит в окно, будто бы надеясь увидеть там отца, дополняя тяжёлую и мрачную атмосферу также тем, что несмотря на всё насилие, он привязан к своему родителю, который привил ему доверие и безусловную любовь, несмотря на сломанную психику и все ужасные поступки. через образ этого мальчика идеально виден образ ребёнка, с самого начала сломанного и привязанного к своему родному насильнику, и даже несмотря на любовь к добрейшей на свете маме козе, которая всегда поможет, заступится и будет любить тебя любым, будь ты козлёнок или же человек, неискоренимая травма будет напоминать о себе в частности и в таком формате тоже, что печально, но при этом правдиво. ботинок в озере и камни в животе, которые подложила мама коза могут говорить о том, что отец, он же злой волк, мёртв, однако звуки вертолёта намекают открытым финалом на то, что трудности для мамы козы ещё не закончились и учитывая, что это может быть и полицейский вертолёт, то у неё могут этого самого мальчика и забрать, однако в какую семью, неизвестно. но лучше пусть он живёт в многодетной семье козлят, чем его отдадут на произвол судьбы другой непредсказуемой человеческой семье.