"I can hear...their screams".
"Don't be stupid. It's just...your imagination. But if you really do hear them...stay with it. Don't try and shut it out. I'll bear it with you".
Во-первых, это жизнеутверждающая история, которая прекрасно осознаёт, что она утверждает и ценой чего это утверждается. История на краю бездны отчаяния. История, готовая поставить под сомнение ценность жизни...но которая использует это сомнение, это осознание неизбежной чудовищности, как двигатель для того чтобы утвердить жизнь. Ценность жизни в этой истории не ощущается авторской необходимостью, но чем-то что рождается из соединения героев с миром через чувственное. Массовая жизнь равняется массовой смерти, и Бокурано не отворачивается от инферно вечной воли к жизни, но использует свой фантастический концепт для доведения этого инферно к его возможным пределам. Но при этом история не наслаждается своей чернотой и отчаянием, напротив являясь по-светлому катарсической и доброй по отношению ко всем своим героям. Пусть сюжет и весьма садистичен по отношению к ним. Даже шок-контент, несмотря на кучу возможностей, тактично остаётся за кадром. Совершающие чудовищные поступки герои не являются чудовищами. История эмпатична к ним. Кроме, наверное, учителя из ранних томов, который мне представляется как раз примером нигилистической пустоты существования маскирующейся под что-то жизнеутверждающее (рассказы о том как важны дети для будущего, энергичный карьеризм с правильными лозунгами). Иронично, что он единственный избегающий садизма истории.
Во-вторых, — надеваю нердовские очки и высовываю передние зубы, — очевидно, история является своеобразной интерпретацией жанра секай-кей. Жанра, где мир является лишь фоном для внутренних психосексуальных переживаний главных героев. И это в какой-то мере правда для Бокурано, но только с тем отличием что мир здесь наоборот предельно важен. Настолько важен, что жизнь каждого прохожего имеет значение, а главные герои это как раз такие же обычные люди, которых можно найти везде и всюду, при этом поставленные в нечеловеческие условия. И важность окружающего мира только добавляет к важности чувств главных героев.
В-третьих...это было божественно.
Но наверное это абсолютно имеет смысл, что автор трансгрессивного и похожего на лихорадочный кошмар "Нарутару" создал "Бокурано". Чтобы понять и принять что-то, на каком-то этапе это нужно отбросить или двинуться дальше — в область в/нечеловеческого. И это очень ощущается в том как Бокурано подаёт своих героев. Даже самые пессимистически настроенные — они не выставляются плохим примером, история прекрасно понимает их, история прекрасно понимает человеческий страх, злобу, малодушие, ненависть ко всему или слабость принять мир, как и то что как нечто составляющее жизнь эти чувства не менее важны, чем желание жить.
Бокурано — это доведённая до абсолюта иррационально-рациональная жизнь-выживание всех живых существ, и в свете всего этого отсутствие ответов о том "кто и зачем" не имеет никакого значения, как нет этих ответов и в жизни.
Да, это было божественно.
"Don't be stupid. It's just...your imagination. But if you really do hear them...stay with it. Don't try and shut it out. I'll bear it with you".
Во-первых, это жизнеутверждающая история, которая прекрасно осознаёт, что она утверждает и ценой чего это утверждается. История на краю бездны отчаяния. История, готовая поставить под сомнение ценность жизни...но которая использует это сомнение, это осознание неизбежной чудовищности, как двигатель для того чтобы утвердить жизнь. Ценность жизни в этой истории не ощущается авторской необходимостью, но чем-то что рождается из соединения героев с миром через чувственное. Массовая жизнь равняется массовой смерти, и Бокурано не отворачивается от инферно вечной воли к жизни, но использует свой фантастический концепт для доведения этого инферно к его возможным пределам. Но при этом история не наслаждается своей чернотой и отчаянием, напротив являясь по-светлому катарсической и доброй по отношению ко всем своим героям. Пусть сюжет и весьма садистичен по отношению к ним. Даже шок-контент, несмотря на кучу возможностей, тактично остаётся за кадром. Совершающие чудовищные поступки герои не являются чудовищами. История эмпатична к ним. Кроме, наверное, учителя из ранних томов, который мне представляется как раз примером нигилистической пустоты существования маскирующейся под что-то жизнеутверждающее (рассказы о том как важны дети для будущего, энергичный карьеризм с правильными лозунгами). Иронично, что он единственный избегающий садизма истории.
Во-вторых, — надеваю нердовские очки и высовываю передние зубы, — очевидно, история является своеобразной интерпретацией жанра секай-кей. Жанра, где мир является лишь фоном для внутренних психосексуальных переживаний главных героев. И это в какой-то мере правда для Бокурано, но только с тем отличием что мир здесь наоборот предельно важен. Настолько важен, что жизнь каждого прохожего имеет значение, а главные герои это как раз такие же обычные люди, которых можно найти везде и всюду, при этом поставленные в нечеловеческие условия. И важность окружающего мира только добавляет к важности чувств главных героев.
В-третьих...это было божественно.
Но наверное это абсолютно имеет смысл, что автор трансгрессивного и похожего на лихорадочный кошмар "Нарутару" создал "Бокурано". Чтобы понять и принять что-то, на каком-то этапе это нужно отбросить или двинуться дальше — в область в/нечеловеческого. И это очень ощущается в том как Бокурано подаёт своих героев. Даже самые пессимистически настроенные — они не выставляются плохим примером, история прекрасно понимает их, история прекрасно понимает человеческий страх, злобу, малодушие, ненависть ко всему или слабость принять мир, как и то что как нечто составляющее жизнь эти чувства не менее важны, чем желание жить.
Бокурано — это доведённая до абсолюта иррационально-рациональная жизнь-выживание всех живых существ, и в свете всего этого отсутствие ответов о том "кто и зачем" не имеет никакого значения, как нет этих ответов и в жизни.
Да, это было божественно.
