Коля погладил свою безволосую грудь со шрамом от стального шарика под ключицей, его соски уже стали твердыми, и это было невероятно стыдно. Левой рукой он держал бутылку, пиво стояло комом в горле, он выкинул в пепельницу чайный пакетик и налил пиво в кружку из-под чая, а остатки выплеснул в окно.
— Так не терпится? Ну ты совсем извращенец.
— Зато красивее тебя.
— Придвинься поближе, хочу на шрамы посмотреть.
Коля провел средним пальцем по шраму на животе, по следам сигаретных ожогов, его член уже упирался в пряжку ремня.
— Ну не мучай себя, расстегнись, гей-девственник, — скомандовал Москаль.
Коля расстегнулся:
— Сильно завидуешь?
Когда Коля говорил насчет своих 20 сантиметров, он не врал.
— Успокойся, у меня меньше, — сказал Москаль, как будто ему было все равно. — Я не голубой, чтобы мериться пипирками. Вот ремешок у тебя красивый, вытащи его.
Коля вытащил ремень из петель и обвил вокруг своей шеи.
— Понятно, у вас тут веселье нон-стоп. Короче, вжарь себе этим ремешком как следует.
Коля вжарил. Широким ремнем было почти не больно, он ударил посильнее. Правая рука еще плохо слушалась, он слегка придушил себя, приспустил джинсы, повернулся к камере спиной, искоса поглядывая, как там кацап, и вжарил себе по заднице. В животе сладко заныло, Коля уже не стеснялся и драл себя со всей силы левой рукой.
— Эй, а бутылка, бутылку-то забыл! — брызнул слюнями Москаль. — Ой, блин, ну ты и гомик!
Коля лихорадочно затянул ремень на горле, перехватил его правой, а левой загнал бутылочное горлышко себе в дырку.
— Что ж ты так, без прелюдий, — хохотал Москаль. — Ну, там, смазать, или как у вас, голубых, принято.
Коля сосредоточенно имел себя бутылкой, глядя на экран.
— Ну хватит, у тебя такие несчастные глаза, что я тебя еще пожалею, чего доброго.
— Ой, не ври, — Коля продолжал двигать бутылкой в заднем проходе, по ощущениям было, как будто срешь наоборот, но довольно приятно. — Лучше пошли мне воздушный поцелуй и сделай пальцы сердечком, я заплачу.
— А малыш-укропчик умеет в иронию, — хихикнул Москаль, уже рефлекторно прикрывая рот костяшками пальцев. — Ну вот тебе пальцы сердечком, — Москаль показал фак. — Ты давай потише, а то говно полетит во все стороны.
Донышко выскользнуло из пальцев, вымазанная коричневым бутылка упала на ковер.
— Вытрись уже.
Коля послушно вытащил салфеточку из коробки и подтерся.
— Ну вот, а еще хохлята говорят, что не хотят быть рабами у кацапов.
— Я хочу быть твоим рабом, — сказал Коля, дроча в камеру.