@r4ym0ri,
"У моего друга умерла жена — рак груди, за три месяца сгорела, как свечка. Мы думали, что он уедет миссионером в Африку или что-то вроде — мало ли куда заводит человека травма. Но он вместо этого стал постоянно говорить о смерти жены. И мы заметили: каждый раз, когда он ее вспоминал, он играл с хомяком — любимым зверьком покойницы. Общение с хомяком позволяло ему изолировать, нейтрализовать смерть жены. Рационально он принял этот факт, но на символическом уровне — эмоционально, как говорится, — нет. И когда хомяк умер, тот парень совершил попытку самоубийства.

– И что же?

– А то, что когда я вижу брутального реалиста, который верит только в бизнес, власть и секс, я спрашиваю: эй, мужик, где твой хомяк? Хомяк — это фетиш. Маленькая ложь, которая позволяет нам ужиться с правдой. Вот это и есть минимальная функция идеологии. У Гитлера был свой хомяк. И у Сталина был. И у Путина наверняка есть. Каким бы человек ни был злодеем и убийцей, у него всегда есть хомяк — вот это мое реальное, вот тут я настоящий."