Limerence

в сети: 8 сент. 2025

Коротенький месседж (если уж позволите воспринимать искусство таким пошлым образом) от Цуге старшего, затрагивающий важную для него границу дихотомии — желания своими силами построить свой "дом бытия", и желаниями конфликтующих с ним экстернальных сущностей в лице семьи, общества, государства, etc, в массе своей нацеленных судить результат материально. Очень честная реализация, Цуге не боится показывать всю леность имманентную "личному пути" (Сукегава знает, что на самом деле его камни никто не купит, и поэтому позволяет себе спать прямо на рабочем месте), систему защитного механизма (да, писание манги принесло бы ему больше финансой стабильности, но это бы и значило идти поперёк своего волевого решения), и всю неизбежную "провальность" в глазах других. Сайд истории про птицелова и поэта замечательные, олицетворяют некую светскую версию божественной юродивости. Так что, даже если вы и самый бесполезный человек на планете, всё на самом деле не так уж и плохо.

!!!спойлеры!!!
При первом просмотре задумался, почему отец Кампанеллы так невозмутимо отреагировал на смерть своего чада? вместо какой либо эмоции, он бросает взгляд на часы, и поняв, что спасение уже невозможно, сворачивает поиски, и начинает вежливую беседу с Джовани. Пересмотрев, разъяснилось многое. У всех существ в мире этого тайтла - абсолютное христианское сознание, тем самым, Кампанелла, бросившись спасать Занелли, гарантировал себе место в вечном раю "на краю вселенной", и дал важнейший жизненный урок задире Занелли, с коим изначально случилось несчастье. Интенция этого мультфильма действительно детская, и мне кажется, что в своей полноте его поймут только самые чувствительные и любознательные из детей. Интонация же у фильма прагматическая, весь ужас свойственный нахождению на поезде-труповозе, особо остро воспринимаемый Кампанеллой, переливается в умиротворённость, дружественную обстановку последнего путешествия. Джовани - другая полярность, заместо зрелости Кампанеллы он определяется онтологической наивностью, чистым желанием быть с другом до конца, на протяжении всего путешествия в нём развивается понимание, что между ними произошел непреодолимый разрыв. Когда Джовани возвращается в физическую реальность, он предстает перед фактом смерти друга и наяву, но это его уже не потрясает, галактическое путешествие подготовило его к этому. Можно рассмотреть многие детали тайтла, но тогда потеряется весь шарм. Главное, что мультик учит примирению с утратой, и делает это с невероятным эстетическим исполнением, хоть и лишь через чисто религиозную парадигму.

I. Манга и двадцать первый век
Taiyou Matsumoto в мире манги уже ветеран, собирая опыт больше трёх декад он пришёл к определённому выводу, и для его передачи сотворил это произведение - то ли метамангу, то ли автофикшн, то ли своеобразный nouveau roman. Современные смартфоны тут сочетаются с неимоверными массами бумаги, с дедлайнами на еженедельники и ежемесячники (форматы, которые зародились, на минуточку, в конце 1940-ых, а расцвели в 60-ых). Как человеку аналогово искусства двигаться в мире цифровых дискурсов? Как создать что-то выдающееся в устоявшейся, закаменелой индустрии? Эксперимент есть высокий риск, который, скорее всего, провалится и финансово и критически. Но воля сильнее, почувствовать аутентичный процесс важнее. Невозмутимый с виду, но очень глубоко чувствующий Kazuo Shiozawa ушёл из манга индустрии, однако, руководствуясь старыми методами, решил напоследок сделать то, что он действительно хочет.

II. Детали
Токио в глазах Мацумото, как Дублин в глазах Джойса - дышащая субстанция, несмотря на кажимость затхлости всё живет, и, соответственно, незаметно меняется, старые мастера стареют и умирают, рука незаметно переносится с держания карандаша на компьютерную мышку, и быстро обживается, забывая традиции. Только зоркий, "птичий" глаз способен прочувствовать метаморфозы пространства, так многое в себя включающее. Мир Мацумото здесь ярок, каждое незначительное событие - маленькое откровение. Работа, дружба, беготня от места к месту, любовь к манге оказывается в водовороте то сладкой, то горькой ежедневности, где каждый маленький шаг - труд, приводящий то к разочарованию, то к радости, окупающей всё. Это Токио в эти дни.

Что такое человеческая память? А припоминание? Вспышки света на гористой оболочке самой важной нам субстанции. Комбинации света - и вещество производит видения в нашем внутреннем зрении. Изображения сменяются, переливаются, искажаются, но каждое из них - вызов нашим чувствам.

I. Память
Oji Suzuki переносит нас в мир вечных сумерек. В состояние, с одной стороны, характеризующееся пограничным отношением света и тьмы (так ловко используемым автором визуально), и распадом, разложением, с другой. Спичка воспламеняется - неуловимое, непредсказуемое свечение дарует нам изображения, произвольно гаснет, ведь затвор никем не контролируется - что-то сохранится, что-то нет, из-за дифракции останутся искажения, огоньки могут случайно сжечь что-то очень важное. Здесь нет эффекта Пруста, где бы определённый триггер запускал бессознательный процесс воспоминания визуальных образов или ощущений, здесь отсутствует Время, Протяжённость Бергсона. Вместо типичного Хроноса, культивируемого западным искусством, имеется динамичная параллельность множеств областей, наполненных памятью как вспышками и затуханиями сенсаций. Манга, как возможность нонвербального медиума, позволяет использовать тени ("черный цвет") как первичный элемент, а свет ("белый цвет") как вторичный - тем самым меняется приоритет всего сторителлинга. Любая сенсация, любое событие - непредвиденная случайность, когда как Ничто, отсутствие восприятия как такового - обычность, стабильность.


II. Одиночество
Маленькой звезде одиноко в бескрайнем космосе. Глаз всегда неправильно воспринимает расстояния и близость. Сердце всегда трепещет от непреодолимой дистанции, как ни старайся - вожделение сильнее достигнутого. Здесь можно опять, аллегорией света, оценить авторское видение отношений; фонарь освещает улицу, но, стоя на производимом им участке света, не чувствуешь тепла, жизнь делится на видимую и чувственную. Ты видишь - вокруг всё переполняется жизнью, но чувствуешь свою обособленность, сладкую боль, своё критическое самосознание, существующее как Ding an sich, без претензий стать частью чего-либо другого.

III. Утрата
Затухшая спичка, потерянный ключ, ушедший пить отец, закончившаяся мечта. В этом мире неконтролируемых грёз предметы, феномены, лица прирастают к сущностям друг друга, а потом, с невыносимой, однако едва уловимой болью вырываются, оставляя слепок своего прошедшего бытия, горячего и близкого. Всё происходит, проходит, теряется и восстанавливается, утрачивается окончательно, или остается ускользающим огоньком воспоминания в хрупкой черепушке. В чём же суть всего искусства? Подготовить нас к тотальной утрате? Или оставить зыбкое воспоминание самого себя, передаваемое поколениями бывшими поколениям будущим в пресловутой вечности?

Cамая наэлектризованная работа Маруо, как шаровая молния, моментально пролетающая над головой и оставляющая в вольтажном шоке, раскаленной кочергой сжигающая клетки сетчатки глаза читателя своими изображениями перверсий злого духа. Истории в сборнике можно разбить на две категории - футуристический технохоррор, в котором синтетика порабощает органику, показывая всю их несовместимость, и милитаристский садизм, в котором Маруо позволяет исторической эстетике империалистического зла дойти до своего предела.