«Форма голоса»: Учебник по форсированной драматургии
Если бы существовал учебник для сценаристов под названием «Как форсировать драму», фильм «Форма голоса» мог бы стать его хрестоматийным примером. Это виртуозное, но абсолютно безжалостное упражнение в том, как заставить зрителя плакать не благодаря тонкости и правдоподобию, а с помощью кувалды манипулятивных приемов.
С первых же минут создатели создают идеальную вакуумную камеру для страданий. Глухая девочка Шоко Нишимия arrives в обычный японский класс, и тут же отключаются все системы социальной поддержки, здравый смысл и инстинкт самосохранения учителей. Ни сурдопедагогов, ни тьюторов, ни попыток адаптации — только хрупкий ребенок и стая маленьких хищников во главе с главным героем Сёей. Реализм приносится в жертву ради создания «идеальных» условий для буллинга.
И вот тут начинается конвейер по производству слез. Фильм работает по простой формуле: если одного несчастья мало, добавьте еще два. Травля? Конечно! Вырывание слуховых аппаратов? Обязательно! Чувство вины у жертвы? Дайте две порции! Любимая бабушка умирает? Почему бы и нет, мы же еще не все рыдали! Апофеозом этого безумия становится Это уже не драма, а пародия на нее.
Главная трагедия «Формы голоса» не в судьбе героев, а в том, что все ее сильные темы — коммуникация, вина, искупление — утопают в море искусственно созданных страданий. Вместо того чтобы исследовать тонкость «невидимой» инвалидности и сложность общения, фильм предпочитает тыкать зрителя лицом в очередную слезливую сцену, настойчиво шепча: «Вот сейчас тебе должно быть грустно! Посмотри, как она плачет! Посмотри, как он страдает!»
Вердикт: «Форма голоса» — это эмоциональный спектакль, где все кричат, падают, умирают и прощают, но за этим громким фасадом нет ни капли жизненной правды. Это идеальный фильм для тех, кто хочет быстро и без лишних усилий испытать сильные эмоции. Для тех же, кто ценит в драме органичность, логику и уважение к собственному интеллекту, это будет долгий, утомительный и крайне раздражающий просмотр.
Если бы существовал учебник для сценаристов под названием «Как форсировать драму», фильм «Форма голоса» мог бы стать его хрестоматийным примером. Это виртуозное, но абсолютно безжалостное упражнение в том, как заставить зрителя плакать не благодаря тонкости и правдоподобию, а с помощью кувалды манипулятивных приемов.
С первых же минут создатели создают идеальную вакуумную камеру для страданий. Глухая девочка Шоко Нишимия arrives в обычный японский класс, и тут же отключаются все системы социальной поддержки, здравый смысл и инстинкт самосохранения учителей. Ни сурдопедагогов, ни тьюторов, ни попыток адаптации — только хрупкий ребенок и стая маленьких хищников во главе с главным героем Сёей. Реализм приносится в жертву ради создания «идеальных» условий для буллинга.
И вот тут начинается конвейер по производству слез. Фильм работает по простой формуле: если одного несчастья мало, добавьте еще два. Травля? Конечно! Вырывание слуховых аппаратов? Обязательно! Чувство вины у жертвы? Дайте две порции! Любимая бабушка умирает? Почему бы и нет, мы же еще не все рыдали! Апофеозом этого безумия становится
кульминационный прыжок героя с балкона, после которого он, проведя несколько дней в коме, просто встает и уходит из больницы, как будто пересидел в очереди к стоматологу.
Главная трагедия «Формы голоса» не в судьбе героев, а в том, что все ее сильные темы — коммуникация, вина, искупление — утопают в море искусственно созданных страданий. Вместо того чтобы исследовать тонкость «невидимой» инвалидности и сложность общения, фильм предпочитает тыкать зрителя лицом в очередную слезливую сцену, настойчиво шепча: «Вот сейчас тебе должно быть грустно! Посмотри, как она плачет! Посмотри, как он страдает!»
Вердикт: «Форма голоса» — это эмоциональный спектакль, где все кричат, падают, умирают и прощают, но за этим громким фасадом нет ни капли жизненной правды. Это идеальный фильм для тех, кто хочет быстро и без лишних усилий испытать сильные эмоции. Для тех же, кто ценит в драме органичность, логику и уважение к собственному интеллекту, это будет долгий, утомительный и крайне раздражающий просмотр.
