Перед Субару Вильгельм резко вытащил руку из рукава куртки. Его левое плечо было перевязано; кровь медленно сочилась из него в тот же момент.
«Это выглядит болезненно. Но Феррис должен уметь залечивать такие раны, как…
«Эта рана неизлечима. Это неизлечимая рана, нанесенная лезвием одного с благословения мрачного жнеца.
— Неизлечимо… Но, Вильгельм!..
Когда Вильгельм покачал головой с серьезным выражением лица, Субару недоверчиво уставился на него. Даже Субару мог представить ужас раны, которая никогда не затянется. Если постепенную кровопотерю не останавливали, это было все равно, что отсчитывать жизнь человека.
Субару нервничал, но Вильгельм казался совершенно спокойным.
«Моей жизни ничего из этого не угрожает».
«Не может быть, чтобы это было не так! Что, черт возьми, ты можешь сделать с такой раной, как…?
«Это не рана, полученная в результате событий сегодняшнего или вчерашнего дня. Это старая рана, возникшая гораздо раньше, которая просто вновь открылась, и этот факт очень сильно давит на меня».
Субару слушал, как Вильгельм говорит тихим голосом, когда понял, что его собственное тело дрожит. Тряска началась с конечностей, но в какой-то момент распространилась даже на корни зубов. Затем он сразу понял причину: пугающе плотная аура враждебности, испускаемая Дьяволом Меча перед его глазами.
Дьявол Меча продолжил тихим голосом. «Сила раны, нанесенной благословением мрачного жнеца, возрастает по мере приближения жертвы к тому, кто несет благословение. Если они приблизятся друг к другу, даже закрытая рана снова откроется… Такова природа травмы».
— Значит, тот, кто нанес тебе эту рану, был рядом…
«Тот, кто ранил меня в левое плечо, — предыдущий Святой Меча».