Ну тут есть, скажем. Та же история, все внимание посвящено героиням и их переживаниям. Герой просто мальчик на побегушках. Я к тому, что мужская аудитория только тем и занимается, что за женскими персонажами следит. Милые девочки те же, это же для мужской аудитории.

Так переживать за кого-либо это и есть отждествление. Зритель на вставляет себя в персонажей буквально. Как это вообще должно работать? Если зрителю показывают противостояние Лайта с L, к примеру, вопрос в том, за кого зритель болеет, а не кем из них он себя представляет. Никем не представляет, он просто наблюдатель. Лайт это лайт, L это L, зритель это зритель. Так же и герои гаремников это отдельные, конкретные товарищи, на место которых не встанешь. Даже в визуальных новеллах, где история от первого лица, никакой фантазии не переживается.

Но мы же не считаем соревнование за кубок с множеством контестантов аукционом. Герой здесь это приз, и достаться он может только одной. Правда это ограничение сеттинга японского общества. В фентези гаремах множество героинь может повиснуть на одном герое.

Зависит от жанра. Если речь конкретно о ромкомах, то это такой формат интриги. Автор показывает зрителю несколько героинь, достаточно прописанных, чтоб тот одной из них пожелал успеха, а дальше ведет историю так, чтоб казалось, что у той или иной из них больше или меньше шансов. Тот же принцип, что и у спортивных соревнований.
Если так рассуждать, то любая форма межполовых взаимоотношений неминуемо оскорбляет одну из сторон. Мне такой подход непонятен. Всегда есть в отношениях дающий и берущий.

В смысе изменить систему? Взять свои чувства за шкирку и выкинуть в окно? Расклонировать героя, чтобы был у каждой? Переписать законодательство, чтобы взял в жены всех сразу? По такой формуле те, кто соревнуются за кубок на соревновании тоже какие-то несчастные рабы, ведь они не в силах продиктовать условия победы. А должны быть в силах? Или нужно дать по кубку каждому желающему? Я не понимаю. Если тебе могут отказать, то у тебя нет агентности? Так все людские взаимодействия так работают. Вот если я захочу с тобой подружиться, к примеру, ты в праве мне отказать. И это не лишает меня агентности, за мной был первичный выбор дружбу предложить. Так же как у героя гаремника есть право отказать хоть всем контестанткам, у них есть право забрать свои чувства в могилу, или признаться и остаться друзьями. Такое тоже случается.

Если же речь о том, что бедных героинь пером автора загнали в проблематичную ситуацию, и они мучаются, то по такой формуле все персонажи всех произведений это жертвы, которых надо спасать от авторского произвола. В твоих рассуждениях как-то середина на половину выходит: первичный выбор делает автор, а конечный герой. Надо определиться. Если автор выбирает, за кем будет гонятся героиня, то он же выбирает, с кем останется герой. Выходит все персонажи это пешки автора, независимо от пола. Если же мы воспринимаем героя как обладающего агентностью засчет права выбирать, то и первичный выбор героинь ставит их в то же качество.

Героиня просто существует. Ты же сам ее сводишь к предполагаемому функционалу, игнорируя как сущность. Героини просто есть, и они просто проживают свои истории. Их чувства к героям это часть их жизни, и часть не самая крупная. Почему я и говорю, что целевая аудитория состоит из тех зрителей, которым в голову не придет видеть в героинях трофеи или функции. Такой зритель воспринимает их в качестве самостоятельных и полноценных существований, не зависящих от нарратива.