@IAmHere, Ты плохо себе представляешь функцию повествования и искусства вообще. Герои повествований - сказок, саг, эпоса - не непобедимы. У них всегда есть недостатки, которые они должны преодолеть через "путешествие героя", т.е. стать лучше, "повзрослеть". Но для того, чтобы преодолеть "путь героя", протагонист должен обладать определенными чертами. Для мужчины, это всегда решительность, смелость, сила - мужество вообще - и ум (разгадывание загадок). Жанр "Безымянной памяти" приключение и фентези - именно в этом жанре и составлены все сказки и эпос. Часто, если не всегда, герой должен завоевать либо спасти принцессу/красавицу, иногда покорить башню, в которой она заключена. Смысл всех этих повторяющихся архетипов не в том, чтобы рассказть бессмысленную историю о нереалистичных и всемогущих героях. Смысл в том, чтобы передать опыт поколений, заключенные в архетипах паттерны или же законы человеческого поведения, столь же верифицируемые, как и паттерны/закономерности, постулируемые в научных теориях. Что научная теория, что, скажем, поэзия - всего лишь нарративы, описывающие реальность разными способами. Потому главные герои в нарративах всегда архетипичны - они служат ролевыми моделями, посредством которых юноши и девушки / мужчины и женщины, получают социальный опыт, накопленный поколениями, не предпринимая при этом самостоятельных опасных путешествий. Это для социальной сферы то же самое, что для ремесла передача опыта кузнечного дела, медицины или приготовления пищи, вместо того, чтобы каждый человек изобретал все это заново. Можно, конечно, заявить, что этот опыт поколений не более, чем социальные стереотипы, но с таким же успехом можно назвать стереотипами любой накопленный человечеством опыт - в науке (о чем я писал выше), искусстве или ремесле.

Как разумные существа, мы в первую очередь обрабатываем реальность посредством нашего сознания, то есть организуя факты в понятные повествования (истории). Само описание реальности является одновременно ее конструкциированием, поскольку придает смысл хаосу фактов для того, чтобы организовать бессмысленные явления в структуру, обрабатываемую нашим сознанием. Поэтому нарративы (истории) - это наши инструменты структурирования реальности и ее постижения. Наука создает истории (гипотезы, теории, законы, принципы, аксиомы, уравнения), которые помогают нам структурировать и постигать реальность наиболее проверяемым способом. Искусство создает истории (литература, кино, сказки, картины, поэзия), которые помогают структурировать и постигать реальность более непосредственным и личным образом. Однако истории, как в форме художественных, так и научных теорий, могут неверно истолковывать действительность как намеренно (ложь), так и вследствие непонимания (ошибка). Подобные ложные истории создают ложную картину действительности, тем самым искажая картину мира. Как только повествование (история) усваивается людьми, оно становится их мировоззрением, и они адаптируют все факты так, чтобы они соответствовали этому усвоенному повествованию. Если повествование ложно, люди будут игнорировать и опускать факты, противоречащие повествованию, и/или неверно истолковывать факты, чтобы вписать их в повествование. Более того, большинство людей склонны усваивать истории, которые им нравятся и льстят им. Здесь в игру вступает идеологическая обработка. Лесть может иметь форму либо аппеляции к ресентименту - главный герой создается не как ролевая модель, к которой должен стремится зритель, а в виде самого зрителя - некой посредственности. Либо же лесть может иметь форму упомянутого тобой "Марти Стью" (Мери Сью - это для женских персонажей) - когда зрителю предлагается встать на место всемогущего ГГ и почувствовать свою "идеальность". Как и в случае с никчемным ГГ, зрителю тут не предлагается ролевая модель, к которой он может и должен стремиться, ему лишь предлагается пустая юношекая фантазия о всевластии, к которой пребегают все дети. Так, какой-нибудь ботан, которого чмырит местная шпана, вместо того, чтобы пойти в спортзал и заняться боксом, чтобы проучить шпану как мужчина, ничего не делает и лишь упивается мечтами о всемогуществе, или же берет папину двуствоволку и расстреливает класс. Так что увлечение нереалистичными, всемогущими героями типа Стетхема, это обратная сторона медали увлечения ОЯШАми и прочими Икари Шинджи. Идеологический нарратив всегда создает "полезную" для идеолога интерпретацию действительности, удовлетворяя желание целевой аудитории принимать желаемое за действительное. Это создает удобную ложь, на которую можно положиться, чтобы чувствовать себя "в праве", обиженным, жертвой и избегать ответственности. И так до тех пор, пока не произойдет столкновение с реальностью.

Потому важно сохранять в нарративах архетипичные ролевые модели героев, не подменяя их идеологически мотивированными поделками, которые уродуют нарративы и искажают восприятие действительности зрителем, льстя ему. Это то же самое, что вставлять идеологические нарративы в научные теории. Что, впрочем, уже происходило и происходит, превращая отдельные отрасли науки в посмешища, непригодные к применению.