@atzan,
Ну и? Сомнение — это не утверждение, а приостановка утверждения. Всё, третьего не дано. Сомневающийся — это тот, кто не выбирает между утверждением и отрицанием. А невыбор — это негативная позиция (via negativa), не предполагающая ни мотивов, ни целей, ни хотения.
Epistemic cowardice, не более. То есть: ты выбрал верить в невозможность выбора. Называешь это «позицией» — лукавишь.
Объясняю: Sapor non est res, sed relatio. «Вкус — не вещь, а отношение». Это уже другой модус истины: не ἀλήθεια, а πίστις, ὁμολογία, πάθος.
Conclusio in odium: Лучше верить в сыр, чем думать как ты. Откуда берутся позиции? У тебя есть критерий ложности. Ты судишь о правдоподобии. Следовательно, ты уже делаешь выбор. А значит: сомневаешься на основании убеждения.
По какому критерию? Кем оценены? Тобой. А значит — ты уже выбрал критерий оценки.
Всякое отложение есть выбор. В момент, когда ты приостанавливаешь выбор, ты уже выбрал: не принимать ни одного.
Как мило. Ты обнаружил, что язык — гибкий, и вместо того чтобы извлечь из этого умозаключение ценность, ты решил: «Значит, любая дефиниция — манипуляция».
Дефиниции даются через контекст, в рамках системы, а не как флаги. Я, между прочим, дал дефиницию через деятельность: «Ты либо полагаешь, либо отвергаешь, либо приостанавливаешь суждение». И всё это — акты, требующие мотива, т.е. хотения.
Имя отвергается, но вещь утверждается. Иронично. Хотение — матрица познания. А значит: ты прямо подтверждаешь мой тезис. Что любое отношение — даже к самой дефиниции — требует мотивированной позиции.
Включение — это выбор. Отрицание — это скрытое утверждение. Нельзя «включить» нечто в поле возможного, не имея мотива считать его вообще релевантным. То есть ты уже хочешь рассмотреть его, ты уже считаешь, что оно возможно имеет значение. Значит, ты опять подтвердил мой тезис.
Θεοὶ ἐλέησον. Мы опять здесь. Сенека в гробу делает фейспалм. Ты можешь продолжить сомневаться, но теперь ты знаешь, что даже твоё сомнение — форма желания. И желание — есть начало истины.
Теперь, если захочешь оспорить, сделай усилие. А не называй это «догмой», если просто не знаешь, что ответить. Не трать моё время.
Потому что «цель» — это предвосхищённое, но ещё не достигнутое. Если ты уже стоишь — ты не к этому стремишься, ты в этом находишься. Значит: это результат, состояние, последствие целеполагания, но не само целеполагание. Цель — то, чего нет; если уже есть — то это не цель.
Потому что без направления к — «от» не специфицирует нового положения.
Следующий раз не прикрывай пустоту словом «пространная» — говори прямо: «Я не понял, но спорю».
И как это опровергает тезис? Если она не ведёт — это не потому, что аргумент плох, а потому что ты немощен в воле.
Я не производил индуктивное обобщение по эмпирическим случаям. Я вывел определение действия через его структуру. Что такое действие? Действие есть движение к цели, начинающееся в воле. Без цели — это не действие, это физическая реакция, κίνησις.
Что за капризный ребёнок... Ребят, застрелите меня. Ты был бы хорошим теневым собеседником… Для Диогена в сортире.
Что ж, начни. Пока ты заявляешь лишь потенциальность несогласия. Это нон-дискурс, фальстарт софиста, который: не оспаривает тезис, не даёт контртезиса, не предлагает третьей позиции, а просто устраивается в кресле своей умственной неуверенности и надувает щёчки.
Знание ≠ онтология. «Я не видел бессмертного» ≠ «смерть не существует». Это твоя любимая инверсия незнания, alias argumentum ex ignorantia — «Ты не знаешь иного, значит иное возможно». Нет.
Ты — сам подтверждение моей гипотезы. Пишешь: «Почему всякое действие? Потому что ты не знаешь другого?» Внимание: это и есть действие. Ты высказал. Адресовал. Намеревался опровергнуть. Даже твоя атака на мою аргументацию — это попытка достичь цели: подорвать её авторитет.
Оба — формы хотения, или θέλησις, различающиеся по модусу выражения, а не по сущности. Тебе бы кафедру в какой-нибудь школе постмодерна, между фемдеконструкцией и квир-космологией.
Ах, да. Nominale, ergo fictum. мыслиться — значит иметь форму различения. То есть: B существует функционально.
Ты его не читал. Иначе бы не спутал позорно: фальсифицируемость — критерий научной теории: она должна допускать опровержение и объективная истина — adæquatio rei et intellectus: соответствие между бытием и мышлением.
Факт ≠ предикат: и да, я прав, даже если ты бьёшься в истерике. Твой «контрпример» — это прецедент, т.е. данность в мире, а я говорил о структуре действия как устремлённости, т.е. о категории опыта. Ты вновь выбрал форму ad personam, потому что с содержанием у тебя… ну, бла-бла-бла.
Величайший ход мыслителя: заявить о возможности мысли и тут же в ней отказаться участвовать. Ты не Ферма. Ты Фермочка. Сдачу не забудь.
Человек мыслящий, а не тот, кто тебе должен. Меня не волнует, кто ты, и кто, по-твоему, я. Теперь либо говори по существу, либо возвращайся в свою скорлупу.
Договор не нужен там, где сущность определяется априорно. Это — brilliant, truly. Ты слышишь ввод термина и по привычке принимаешь его за пользовательское соглашение.
Я не «придумал термин» — я раскрыл его значение. То, что ты не увидел его раньше, говорит не о моей выдумке, а о твоей невнимательности.
Определил условие, необходимое для нормального функционирования воли — отсутствие внешнего искажающего давления.